Жизнь этого человека заслуживает пера хорошего сценариста или писателя.

Родился Александр Егорович Кропотов в деревне Токтай-Беляк Уржумского уезда, сейчас эти места относятся к Куженерскому району Марий Эл. Несмотря на свое крестьянское сословие и три класса церковно приходской школы 33-летний волосной писарь был выдвинут в депутаты Государственной Думы Российской империи третьего созыва за свою принципиальность и грамотность. Блестящая карьера стала не столько наградой крестьянину, а скорее достойной оценкой способностей смышленого и искреннего человека. На заседаниях новый депутат от Вятской губернии не отмалчивался, доказывал необходимость изменений условий жизни крестьянства, радел за справедливое вознаграждение труда. Побывав уже в солдатской шинели, будучи знатоком жизни в деревне, он не понаслышке знал тяжелую долю русского крестьянина. Стенограммы зафиксировали несколько десятков его речей, направленных на защиту интересов  крестьянства. Владимир Ленин потом не раз ссылался на Александра Кропотова в своих трудах, называл его "выразителем интересов крестьянства".

Смутьян

Смелые высказывания не пришлись по душе многим «коллегам» по Думе. Премьер-министр России Петр Столыпин невзлюбил крестьянина, звал его смутьяном. И с его подачи Александра Егоровича обвинили в нарушении положения о имущественном цензе. Довели до уголовного дела. Защищать его приехал будущий премьер Временного правительства Александр Керенский, а на суд в Казани прибыло двести свидетелей-земляков Кропотова, которые хотели поддержать своего избранника. Дело было выиграно, но в следующий созыв Александр Егорович уже не прошел. Лишь в 1917 году он еще раз оказался в высшем органе законодательной власти страны - Учредительном собрании. Просуществовал законодательный орган не долго. После того кок оно было разогнано, Александр вернулся на родину и покончил с политикой, поскольку не одобрял кровавых методов большевиков.

Аресты

Как вспоминает сын Александра Егоровича - 86 летний Юрий Кропотов, который сейчас живет в п.Куженер, - «Его политическое прошлое  сказывалось на нас всю жизнь. При разгоне Учередительного собрания все его члены оказались в тюрьме. За отца вступился «Фонд Максима Горького» с очень специфической акцией. Он прислал в петроградскую тюрьму  именные булки. Те, кому они достались, были выпущены на свободу, а те, кому нет, были пущены в «расход». Отцу повезло. 

Оказавшись после тюрьмы на свободе, в голодном Петрограде без денег, жилья, он решил отправиться домой. Какое-то время он умудрялся ехать на перекладных, «зайцем», а потом продал сапоги, купил лапти и пошел пешком до родной деревни. Но и дома власти не давали ему покоя. За ним постоянно велась слежка и наблюдение. Отца регулярно арестовывали, но не найдя никаких компрометирующих данных отпускали. Так было до 1924 года… Срочная директива из Москвы: «Кропотова арестовать и отправить в Москву!»

Александр не мог с этим смириться. «Надо бежать иначе убьют» - решил Александр. Когда промозглой октябрьской ночью за ним пришли, он уже знал, что делать, и как только охранники с жертвой зашли в лес, он бросился бежать.

Скрываясь по чащам и болотам более двух недель, он лишь изредка узнавал о жизни семьи. Новости были удручающими – арестовали брата и беременную жену. 

«Их взяли в заложники», - вспоминает сын депутата Юрий Александрович. Александру ничего не оставалось делать, как сдаться. Его отправили в «Матросскую» тишину» - тюрьму по тем временам для особо опасных политических преступников. Там отца допрашивал заместитель Дзержинского Вячеслав Меньжинский, но, несмотря на давление, Александр Егорович не признал за собой никакой вины. В какой-то мере ему охранной грамотой служили труды Ленина, в которых тот ссылался на высказывания отца. Через несколько месяцев его отпустили, он вернулся к семье, записался в колхоз. На колхозном поле он и умер.

В конце 20-начале 30-х годов у образовательных организаций было негласное правило - не брать на учебу детей священников, бывших царских чиновников, дворян. Руководители перестраховывались, боялись. «В шесть лет, меня выгнали из садика как «сына врага народа», - вспоминает Юрий Кропотов. «Я помню, что воспитательница собрала всех детей на площадке и сказала: «Мы исключаем Юру Кропотова, потому что его папа работал на царя...» Мама меня забрала, а я долго ревел всю дорогу до дома.

У остальных членов семьи судьба тоже сложилась довольно трагично. У меня было восемь братьев и сестер, пятеро из них умерли, будучи малышами. Старший  брат покончил с собой в тридцать лет, потому что его собирались арестовать. Одна из сестер умерла от нервного расстройства. В 1937 году, уже после смерти отца, были арестованы два его брата, один из которых был расстрелян. Но, несмотря на все те трудности, которые выпали нашей семье из-за дореволюционной политической деятельности отца, я уважаю и очень горжусь им. До сих пор мы с супругой храним стенограммы его речей в Думе, переписку, черновики и фото. Надеемся, что это пригодится нашим потомкам».

Ольга Зарипова